Глава Huawei: Мы словно штурмовик Ил-2, который будет лететь, несмотря на массу пробоин

Даже те, кто не особенно интересуются новостями, связанными с IT-индустрией, не могут быть не в курсе происходящего вокруг крупнейшей телекоммуникационной компании в мире — Huawei, которая в последнее время сталкивается с санкциями и огромным давлением со стороны правительства США. На днях основатель Huawei Жэнь Чжэнфэй (Ren Zhengfei) дал развёрнутое интервью журналистке CNBC Дейрдре Боза (Deirdre Bosa), в котором рассказал о вовлечённости Huawei в торговую войну между США и Китаем, влиянии санкций на деятельность компании, дальнейших планах по восстановлению бизнеса и о ряде других вопросов. Целиком с интервью на английском можно ознакомиться в приведённом видео, мы же предлагаем перевод некоторых показавшихся нам интересными выдержек из него.

— Господин Жэнь, вчера президент США Дональд Трамп (Donald Trump) написал в Твиттере, что разговаривал с вашим председателем Си Цзиньпином (Xi Jinping). США считают, что Huawei находится в центре торговой войны. Как вы смотрите на этот вопрос?

— Во-первых, Huawei практически не присутствует в США, поэтому торговые отношения между Китаем и США не имеют к нам никакого отношения. Во-вторых, если мы сравним Китай и США с двумя баскетбольными мячами, Huawei — это как кунжутное семечко, затесавшееся между ними. Мы не можем быть буфером в отношениях между этими двумя странами. Я считаю, что США — страна, где правит закон. В конечном счёте мы будем решать наши проблемы с США через суд. У нас есть уверенность, что суд примет справедливые решения.

— Возможно, вам кажется, что Huawei не заслуживает огромного внимания, которое ей уделяется, но дело в том, что в США многие политики, включая президента Трампа, посвящают массу времени разговорам о вашей компании.

— Быть может, это из-за того, что нас не могут одолеть, несмотря на все их старания. Вполне возможно, нам удастся оставаться на плаву ещё долго. Если они будут продолжать думать о нас в течение следующих нескольких лет, быть может, им это надоест? Мы общались с США по разным каналам. США — это страна, управляемая законом. Судебные разбирательства тоже полноценный канал связи. Поэтому США должны представить свои доказательства в суде. Мы представим свои аргументы, чтобы суд мог решить, правы мы или нет, и в какой степени мы можем ошибаться. Вот это действительно имеет значение. Не думаю, что мы заслуживаем, чтобы нас считали просто разменной картой на переговорах, — я не хочу для себя такой роли.

— Быть может, вы и не хотите быть разменной картой, которой вас назвал президент Трамп, но так называемая атака уже повлияла на ваш бизнес. Ранее на этой неделе вы заявили о снижении прогнозируемых доходов на $30 млрд.

— Снижение наших прогнозируемых продаж на $30 млрд — это для нас незначительно. Наши продажи всё ещё превысят $100 млрд в этом году. Это мало влияет на нашу деятельность. В основном мы будем сокращать некоторые непрофильные продукты, поэтому санкции США не окажут на нас существенного влияния.

— Думаю, многие назвали бы $30 млрд серьёзным материальным ущербом. Это почти треть вашего дохода в прошлом году. Это повлияет на ваших сотрудников, которые являются акционерами, не так ли?

— Нет. Согласно планам на этот год, наши доходы должны были достичь $135 млрд. Даже если наши доходы окажутся ниже на $30 млрд, у нас останется $100 млрд. Наши объёмы продаж продолжают расти. К маю показатель роста составил чуть более 20 %. Мы просто прогнозируем снижение выручки в ближайшие несколько месяцев. На самом деле мы ещё не видели каких-либо серьёзных признаков такого снижения. По состоянию на вчерашний день наш финансовый отчёт показал, что выручка всё ещё растёт. Мы до сих пор не уверены, как всё сложится к концу года. Я думаю, что падение дохода на $30 млрд не имеет для нас большого значения. Мы можем себе это позволить. Мы не публичная компания, поэтому нас не так сильно волнуют доходы. Мы больше заботимся о фактическом качестве нашей собственной деятельности.

— Хорошо, давайте поговорим о качестве показателей в вашем наиболее быстрорастущем подразделении — потребительском бизнесе смартфонов. Ранее на этой неделе вы сказали, что поставки смартфонов снизились на 40 %. Как ваша деятельность может развиваться, если самый быстрорастущий бизнес серьёзно страдает от происходящего между Китаем и США и запрета США на покупку оборудования Huawei?

— Наш потребительский бизнес в Китае не снижается, хотя ранее мы наблюдали рекордное падение на 40 % на зарубежных рынках. Но сейчас спрос восстанавливается, и его снижение за пределами Китая составляет менее 20 %. Показатели быстро возвращаются в норму. В течение текущего года наш потребительский бизнес в целом не ощутит столь сильного провала, которое мы уже наблюдатели на международных рынках.

Для компании Huawei в целом наш прогноз выручки на 2019 год — возможное снижение с $135 млрд до $100 млрд, что соответствует показателю 2018 года. Но наша прибыль выше, чем была в прошлом году, и растёт быстрее, чем мы могли вообразить. Это означает, что мы должны нарастить стратегические инвестиции. Недавнее финансовое совещание внутри компании завершилось в течение нескольких минут. Теперь, когда наши финансовые показатели лучше, чем я ожидал, какой смысл слушать эти совещания?

— Вы сказали, что прибыль — не самый важный показатель для вас. Но как насчёт ваших сотрудников, которые являются акционерами и получают дивиденды на основании прибыли Huawei? Как они воспринимают ситуацию? Вы с ними беседовали?

— Наши сотрудники становятся энергичнее и работают усерднее, чем прежде. Мы приложим все усилия, чтобы выиграть эту «битву санкций», и мы знаем, что у нас есть всё, чтобы победить. Так что мы полны уверенности. Если у вас будет возможность, можете поговорить с нашими сотрудниками об этом.

— Как бы вы охарактеризовали ваши отношения с Google? Что произойдёт, если вы потеряете доступ к операционной системе Google Android?

— Полагаю, что Google отличная компания. Мы их очень уважаем. У Huawei и Google всегда были общие интересы. Если наши продукты не будут использовать операционную систему Android, компания Google может потерять от 700 до 800 млн существующих пользователей. Их потери могут быть значительными, если 200–300 миллионов новых пользователей, которых мы привлекаем каждый год, не смогут получать доступ к экосистеме Android. Наша выручка от продаж также в определённой степени упадёт в краткосрочной перспективе, и нам придётся понести эти потери. Так что речь идёт об обоюдных интересах. Мы не собираемся заменять Android без уважительной причины. Но если нам придётся сделать этот шаг однажды, мы сможем использовать нашу собственную операционную систему. И тогда наш рост восстановится.

— Как вы можете быть уверены, что потребители захотят выбрать операционную систему Huawei вместо Android? Что даёт вам уверенность в том, что это не повредит вашему бизнесу сильнее, чем уже наблюдается сейчас?

— Сейчас уже наихудшая ситуация, и со временем она не может стать хуже. У нас более 80 тысяч сотрудников, занимающихся исследованиями и разработками, и мы ежегодно инвестируем в исследования $15–20 млрд. Разве мы не сможем решить наши проблемы в отношении выживания и развития? Отсюда и наша уверенность.

— Хорошо, одна из стратегий, которую вы применяете в США, — ставка на лицензирование патентов. Даже в этом вопросе вам сейчас угрожают. Сенатор Марко Рубио (Marco Rubio) предлагает закон, который позволит не выплачивать вам отчисления по патентам. Что вы об этом думаете? Что происходит с вашим патентным бизнесом?

— США — это страна, управляемая законом, и у неё больше всего патентов в мире. Пострадает ли их имидж, если рекомендации сенатора будут одобрены Конгрессом США? Это зависит от того, как 7,7 миллиарда людей в мире смотрят на этот вопрос. Мне нечего сказать на этот счёт.

— Вы ранее говорили, что лидерство порождает самоуверенность. США были ведущей в мире экономикой. Есть ли риск стать самоуверенными? Самоуверенны ли Штаты?

— Возможно. Если бы США не были самоуверенны, то почему они отстают от других?

— Вы говорили, что новая жизнь Huawei начнётся в 2021 году, когда урон от атак США пройдёт. Что это значит? Вы предполагаете, что запрет на экспорт в США будет снят?

— Мы сравниваем себя с изрешечённым пулями штурмовиком Ил-2. Какими бы серьёзными ни были повреждения, двигатель самолёта и топливный бак всё ещё функционируют. Мы можем залатать дыры на лету. Когда все они будут закрыты, самолёт будет работать так же, как и обычно. Мы не ожидаем, что США снимут с нас запреты. Вместо этого мы заняты ремонтом самолёта, чтобы он мог продолжать полёт.

— Как вы готовитесь к трудностям? Вы сейчас делаете целью разработку собственных чипов, чтобы не полагаться на поставщиков из США? Как вы собираетесь ремонтировать самолёт, о котором говорили?

— Мы всегда готовимся. Если не хотим умереть, нужно преодолеть проблемы и слабости. Сначала мы должны найти самую большую брешь в самолёте и залатать её. После этого мы примемся закрывать дыры поменьше. После того, как они все будут закрыты, мы сможем взмыть высоко в небо.

— Любопытно, что я до сих пор не получил ответа и не услышал стратегии, которая действительно объясняет, как вы собираетесь бороться с текущими трудностями. Переориентируетесь ли вы на других зарубежных поставщиков или начнёте сами активнее изготавливать компоненты, которые, как я понимаю, уже имеются?

— Оба эти подхода возможны. Но мы будем в основном полагаться на свои силы и сосредоточимся на улучшении наших собственных возможностей.

— Вы надеетесь, что торговые споры между Китаем и США будут разрешены?

— Мы не имеем ничего общего с торговлей между Китаем и США, потому что у нас почти нет продаж в США. Торговля между двумя странами является огромной темой, и мы не знаем, о чём они ведут переговоры. Мы заботимся только о нашем собственном бизнесе и надеемся, что они будут меньше упоминать нас. Не стоит говорить о нас в этих переговорах.

— Что бы вы сказали президенту Трампу о проблемах национальной безопасности в отношении Huawei?

— Я бы сказал ему, что толщина атмосферы составляет всего около 1000 километров, в то время как облако информационного общества — несколько тысяч километров. Это означает огромный рынок и многочисленные возможности. Это не игра с нулевой суммой, так что всем нужно будет работать вместе, чтобы построить такое огромное информационное общество. Huawei на шаг впереди других в области интернет-подключения. США обладают широким спектром продвинутых возможностей и могут занять обширную долю в этом огромном облаке.

— Количество ваших сотрудников составляет 180 тысяч человек. Вы — одна из крупнейших компаний не только в Китае, но и в мире. Почему вы не стремитесь разговаривать с представителями китайских властей, будучи столь важной компанией для Китая и всего мира?

— Мы способны самостоятельно решать свои проблемы, и в этом полностью уверены. Почему мы должны просить других о помощи? США недавно опубликовали свой список санкций против Huawei. Однако в нашей компании ничего не изменилось. Если вы посетите с экскурсией нашу компанию, вы увидите, как живут наши сотрудники, и что всё идёт как обычно. Вам нужно посетить наши производственные линии, которые работают в обычном режиме. Нам ни от кого не нужна помощь.

— Я говорю не о помощи. Я спрашивала, не общаетесь ли вы с китайскими чиновниками? То, что происходит с Huawei, влияет на экономику Китая, не так ли? Может быть, не сейчас, но это произойдёт, если ваш бизнес будет продолжать сокращаться. Ваши доходы выше, чем у Alibaba и Tencent вместе взятых.

— Мы не испытываем никакого давления. Мы считаем, что атаки правительства США являются испытанием для Huawei. Если мы сможем пережить это, мы станем сильнее. В Китае мы говорим «восстать из пепла, как феникс» или «из пепла возрождается феникс». Если нам удастся пережить огонь, мы станем сильнее. В ходе этого процесса мы сможем выявить наиболее эффективных сотрудников и быстрее выдвинуть их вперёд. Те сотрудники, которые отстают, могут покинуть Huawei. Таким образом, наша команда станет сильнее через три–пять лет. К тому времени мы, возможно, уже забудем о трудностях, с которыми сталкиваемся, и получим прочную основу для быстрого развития в будущем.

— Запрет на экспорт продукции Huawei уже влияет на американские компании, которые продают комплектующие вам. Мы видим это в их прогнозах по выручке и прибыли на следующий год. Они говорят с официальными лицами США от имени Huawei? Они пытаются отменить запрет на экспорт или хотя бы получить некоторые послабления?

— Я не знаю, смогут ли американские компании отменить запрет или нет. Атаки США на Huawei наносят ущерб как Huawei, так и американским компаниям. Наши доходы упадут, их тоже. На самом деле, многие из этих американских компаний являются публичными, и падение доходов будет оказывать на них бо́льшее давление. Huawei не является публичной компанией, и мы не должны нести ответственность за снижение доходов. Это также одно из преимуществ отказа от публичности.

— Вы или ваши руководители общаетесь с руководителями американских компаний, выступающих вашими поставщиками?

— Думаю, все наши руководители достигли консенсуса по этому вопросу. Нападения на нас со стороны правительства США не разделили наше высшее руководство. Мы активно общаемся с американскими поставщиками и продолжаем запрашивать поставки и размещать заказы. Мы не прекратим размещать заказы у американских поставщиков из-за ограничений США. Если запрет будет снят однажды, как они смогут отправлять нам товары, если мы не разместили у них заказы? Поэтому мы всё ещё отправляем запросы на поставки. Это ещё одна проблема, которую наши американские поставщики в настоящее время испытывают. Мы пытаемся найти решение.

Мы по-прежнему уважаем американские компании, и нам их жаль. Они помогли нам в прошлом. Теперь они тоже страдают из-за своего партнёрства с нами. Но что я могу сделать? Именно президент США принял это решение. Я ничего не могу сделать, чтобы изменить ситуацию.

— Господин Жэнь, вы являетесь исполнительным директором глобальной компании, которая ведёт деятельность по всему миру. Вы говорите, что вас не волнует исход торговой войны?

— Да, мне всё равно.

— Волнует ли вас неспособность вести бизнес в Соединённых Штатах? Считаете ли вы, что запрет на деятельность американских компаний вроде Google, Facebook и Twitter в Китае целесообразен, в то время как вы добиваетесь открытия доступа к рынку США?

— Нет, меня это не волнует. Я предполагаю, что мы не сможем вести бизнес в США в течение длительного периода времени, поэтому мне всё равно, пустят ли нас США на свой рынок или нет. Даже если они откроют нам рынок, мы не сможем вести там бизнес, потому что создание системы занимает много времени. Будь то США, налагающие санкции на Huawei, или Китай, запрещающий деятельность других компаний, это действия, предпринятые суверенными государствами. И они не имеют ничего общего с нашей компанией.

— Вы не добиваетесь доступа к рынку США?

— Нет. Это было бы лишь пустой тратой сил.

— Это было бы пустой тратой ваших сил? Но ведь вы вкладываете в это много ресурсов. Сейчас вы сидите здесь со мной. Вы наняли лоббистов. Вы направили руководителей, чтобы регулярно общаться с американскими СМИ. Зачем беспокоиться, если вы не хотите доступа к американскому рынку?

— Мы вкладываем ресурсы для взаимодействия со СМИ не потому, что хотим выйти на рынок США, а потому, что хотим развеять многие недоразумения, которые США имеют в отношении нас. Правительство США не просто идёт против нас внутри своей страны: оно лоббирует против нас по всему миру. Господин Помпео летал по странам на самые разнообразные встречи. А Huawei входит в тройку самых обсуждаемых тем во время визитов президента Трампа в другие страны. Таким образом, нам также нужна некоторая публичность в США, чтобы оказывать влияние на общественное мнение.

— Вас волнует доступ к рынкам стран вроде Европы или Австралии, которые сейчас пересматривают свои отношения с Huawei?

— Мы работаем с европейскими клиентами уже 20 лет, и они очень доверяют нам. Европа не отказалась от сотрудничества с нами до сих пор, поэтому мы будем продолжать предоставлять более качественные услуги европейцам. Это обязательство, от которого мы не собираемся отказываться.

— Насколько важно для вас сохранить доступ к этим рынкам, и не зависит ли это от действий США, ведь они оказывают давление на своих союзников, чтобы те прекратили вести дела с Huawei?

— Это не сильно повлияло на нас — клиенты всё ещё доверяют нам. Если они всё ещё доверяют нам, несмотря на столь сильное давление, их доверие к нам только возрастёт, когда давление будет снято. Что если мы не сможем удовлетворить их потребности? Меня сейчас больше волнует этот вопрос.

— Господин Жэнь, вы уже теряете клиентов по всему миру. Австралия наложила запрет на закупку оборудования Huawei.

— Австралия имеет право принимать собственные решения, зачем мне слишком беспокоиться об этом?

— Европа — это большой рынок, один из ваших важнейших. Они обдумывают те же меры?

— Я не в курсе. Но Европа всё ещё приветствует нас.

— Господин Жэнь, я знаю, что прозрачность очень важна для вас. Поэтому вы сидите напротив меня и общаетесь с другими представителями СМИ. Почему Huawei продолжает оставаться частной компанией? Рассматривали ли вы возможность стать публичной?

— Выжила бы Huawei, если бы она была публичной компанией сегодня? Наша цена акций изменилась бы или даже резко упала, что привело бы к краху компании. Поскольку мы частная компания, мы не видим большого влияния, даже если наш доход упадёт на десятки миллиардов долларов США. Мы всё ещё сможем следовать нашим идеалам.

Думаю, что частная организация собственности работает в нашем случае лучше. Публичные компании в основном сосредоточены на краткосрочных интересах и текущих финансовых результатах, и они не осмеливаются делать долгосрочные инвестиции. Мы — другое дело. Мы можем инвестировать в вещи, которые найдут воплощение через 10 или даже 20 лет. Это позволит нам сильно опередить соперников, а не просто получить небольшое преимущество, которое у нас сегодня есть в области 5G. Эти преимущества даёт именно частная компания.

— Господин Жэнь, но есть компании, которые намного крупнее вашей, и они не только пережили трудные времена, но сделали это, будучи публичными. И у Huawei есть проблема прозрачности в США. Поэтому я не уверена, что понимаю ваш аргумент о том, почему вы не стали публичной компанией. И если говорить об исследованиях и разработках, то есть немало публичных компаний, которые крупнее вашей, и они тратят столько же, если не больше, на эту область.

— Тогда они должны были опередить нас, верно? Но почему США атакуют наш бизнес 5G?

— Позвольте привести пример. Facebook в США находится под давлением, но цена их акций продолжает расти, поскольку они корректируют свой бизнес. Так почему же публичность может помешать выживанию Huawei?

— Во-первых, я хочу сказать, что мы боремся за наши идеалы. Если бы мы были публичной компанией, многие сотрудники продали бы свои акции и покинули нас в сегодняшних условиях. Но теперь наши сотрудники стали более сплочёнными и работают ещё усерднее. Вот как мы преодолеваем сложившиеся трудности. Я думаю, оставаться частной компанией — это преимущество.

Во-вторых, публичные компании очень богаты. Мы — самая бедная технологическая компания. Несмотря на это, мы являемся пятым крупнейшим в мире инвестором в научные исследования. Мы продолжим наращивать наши инвестиции в этой области, несмотря на некоторые финансовые трудности, с которыми мы сталкиваемся сегодня. Наш бизнес может немного сократиться, но мы не будем сокращать наши инвестиции в научные исследования из-за трудных времён. Мы будем продолжать инвестировать $15–20 млрд в научные исследования ежегодно.

— Я хочу спросить вас о вашей дочери Мэн Ваньчжоу (Meng Wangzhou), которая пребывает в собственном доме в Канаде в ожидании суда по делу об экстрадиции. Хотя это, безусловно, нежелательное положение, она имеет доступ к своему дому, посетителям и своим адвокатам. Задержанные в Китае канадцы не получают такого же обращения, и с точки зрения Канады к ним относятся несправедливо. Как вы думаете, это уместно?

— Во-первых, моя дочь невиновна. Она не совершала преступления. Банк был прекрасно осведомлён о бизнесе Skycom в Иране на протяжении всего процесса. Мы обменивались электронными письмами, и на каждом письме есть логотипы. Они знали о компании и о соглашении. Моя дочь лишь сказала что-то за чашкой кофе в кафе. Это почему-то сейчас стало веским доказательством преступления. Дело моей дочери может быть уточнено и разрешено, если суд предоставит доказательства. Окружной суд Восточного округа Нью-Йорка может задавать прокурорам любые вопросы, которые им необходимы, и наши адвокаты также могут задавать им вопросы — обе стороны могут представить свои доказательства. Тогда истина будет раскрыта. Как я уже сказал, банк знал об операциях от начала до конца. Как слова моей дочери за чашкой кофе могут быть доказательством преступления? Но мы считаем, что судебные системы США и Канады открыты и прозрачны и этот дело будет в конечном итоге справедливо разрешено. Поэтому мы терпеливо ждём решения, и я не чувствую себя слишком обиженным.

— Вы полагаете, что система открыта и прозрачна в Канаде. Но считаете ли вы уместным, что она находится в своём собственном доме с доступом к посетителям и адвокатам, в то время как те канадцы, которые содержатся в Китае, не получают такого же обращения? Как вы думаете, это уместно?

— Это проблема между странами. Я сейчас всё внимание уделяю ремонту нашего самолёта, проверяю, какие части изрешечены пулями и, возможно, требуют заплат. В настоящее время у меня даже нет времени беспокоиться о моей дочери, как же я могу заботиться о других вещах? Вопрос, который вы подняли, будет решён путём переговоров между правительствами.

— Господин Жэнь, большое спасибо за откровенность и за то, что вы дали это интервью.

— Уверен, что у нас будет возможность встретиться снова. И надеюсь, что когда мы встретимся в следующий раз, наш самолёт будет отремонтирован и будет по-прежнему в полёте. Тогда снова приглашаем посетить нас.

Оригинал текста: https://3dnews.ru/989821